Главная arrow Читать arrow Глава VI - Правда Об Аккомодации. Демонстрация Во Время Клинических Наблюдений
Глава VI - Правда Об Аккомодации. Демонстрация Во Время Клинических Наблюдений

Свидетельства описанных в предыдущих главах экспериментов, показывающих то, что хрусталик не является фактором в аккомодации, подтверждены многочисленными наблюдениями за глазами взрослых и детей, имевших нормальное зрение, либо с присутствием аномалий рефракции или же амблиопии, а также на глазах взрослых после удаления хрусталика вследствие катаракты.

Как уже указывалось, закапыванием атропина в глаз предполагается воспрепятствовать аккомодации путем паралича мышцы, которой приписывают функцию контроля над формой хрусталика. О том, что она обладает таким действием, говорится во всех учебниках по офтальмологии1, а сам препарат ежедневно используется при подборе очков с целью устранения предполагаемого влияния со стороны хрусталика на состояние рефракции.

Где-то в девяти случаях из десяти состояния, возникающие вследствие закапывания атропина в глаз, вписываются в теорию, на которой эта процедура основана. В десятом же случае этого не происходит, и любой офтальмолог с любым профессиональным стажем замечал несколько таких «десятых» случаев. Многие из них изложены в литературе и многие мне довелось наблюдать самому. Согласно теории, атропин должен создать скрытую гиперметропию в глазах либо заведомо нормальных, либо же явно гиперметропических, и, разумеется, пациент должен быть не старше того возраста, когда от хрусталика пациента ожидается то, что он еще может вернуть свою эластичность. Факт в том, что иногда это приводит к миопии или же гиперметропия переходит в миопию, а у людей старше семидесяти лет, когда предполагается, что хрусталик становится твердым как камень, а также в случаях, когда хрусталик затвердевает на ранней стадии катаракты, возникнет и миопия, и гиперметропия. У пациентов, глаза которых заведомо нормальные, после использования атропина появляется либо гиперметропический астигматизм, либо миопический астигматизм, либо сложный миопический астигматизм, либо смешанный астигматизм2. В других случаях препарат не влияет на аккомодацию, то есть никак не изменяет рефракцию. Более того, когда атропин ухудшал зрение, пациенты, просто дав отдых глазам, часто становились способными читать шрифт «диамант» с расстояния шести дюймов. Еще считается, что атропин дает отдых глазам, позволяя отдохнуть перетруженной мышце.

При лечении косоглазия и амблиопии я часто использовал атропин, закапывая его в глаз, зрение которого было лучше, в течение более, чем одного года, для того, чтобы пациент начал пользоваться амблиопическим глазом. И по истечении этого времени, но все еще находясь под влиянием атропина, такие глаза становились способными за несколько часов и даже меньше читать шрифт «диамант» с расстояния шести дюймов (см. Главу ХХII). Далее следуют примеры множества подобных случаев, которыми это можно проиллюстрировать:

Мальчик десяти лет имел гиперметропию в обоих глазах: левый, или глаз с лучшим зрением, имел три диоптрии. Когда был закапан атропин в его глаз, гиперметропия усилилась до четырех с половиной диоптрий, а зрение ухудшилось до 20/200. С помощью плюсовой линзы в четыре с половиной диотрии пациент видел нормально вдаль, а с дополнением другого выпуклого стекла в четыре диоптрии он смог прочитать шрифт «диамант» с расстояния десяти дюймов (самое лучшее). Атропин использовался в течение года, зрачок постепенно расширялся до максимума. А правый глаз тем временем лечился с помощью методов, которые будут описаны ниже. Обычно в таких случаях зрение глаза, непосредственно не находящегося на лечении, в какой-то степени улучшается вместе с другим, но здесь этого не произошло. В конце года зрение правого глаза стало нормальным, но левый оставался точно таким же, каким он был вначале, видя по-прежнему 20/200 без очков для дали, тогда как чтение без очков было невозможным, а степень гиперметропии не изменилась. Все еще находясь под действием атропина и с расширенным до максимума зрачком, этот глаз теперь лечился отдельно, и за полчаса его зрение стало нормальным как вдаль, так и вбизи. Шрифт «диамант» мог читаться на расстоянии шести дюймов. Все это – без очков. Согласно принятым теориям, цилиарная мышца этого глаза должна была не только быть полностью парализована, но и должна была оставаться в состоянии полного паралича в течение года. К тому же глаз не только преодолел четыре с половиной диоптрии гиперметропии, но и добавил шесть диоптрий аккомодации, осуществляя в целом десять с половиной диоптрий. Тем, кто придерживается принятых теорий, остается только объяснить, как такие факты могут быть сопоставлены с ними.

Точно так же, если еще не более замечательно, было в случае маленькой девочки шести лет, у которой было две с половиной диоптрии гиперметропии в правом глазе, он же лучший, и шесть – в другом, с одной диоптрией астигматизма. Лучший глаз был под воздействием атропина, с расширенным до максимума зрачком, оба глаза мы лечили одновременно в течение более чем одного года. По истечении этого времени правый глаз все еще находился под влиянием атропина, и в обоих глазах появилась способность читать шрифт «диамант» с расстояния шести дюймов. Правый глаз делал это, скорее, лучше, чем левый. Таким образом, вопреки атропину, правый глаз не только преодолел две с половиной диоптрии гиперметропии, но и добавил шесть диоптрий аккомодации, в сумме воспроизводя восемь с половиной. Для того, чтобы полностью исключить возможность возникновения скрытой гиперметропии в левом глазе – которая на начальной стадии измерялась шестью диоптриями – теперь в этом глазе использовался атропин, а в другой его закапывать перестали. Обучение глаз продолжилось так же, как это делалось раньше. Под влиянием препарата наблюдалось небольшое возвращение гиперметропии, но зрение быстро вернулось в норму. И хотя атропин использовался ежедневно более чем в течение года, зрачок все время был расширен до максимума и оставался таким, тем не менее он мог читать шрифт «диамант» с расстояния шести дюймов без очков в течение всего этого времени. Мне сложно понять то, как цилиарная мышца могла быть как-то связана со способностью пациента к аккомодации после того, как в каждый глаз по отдельности закапывался атропин в течение года или дольше в каждом из случаев.

Согласно существующей на сегодняшний день теории, атропин парализует цилиарную мышцу и, таким образом, не позволяя хрусталику изменять кривизну, предотвращает возникновение аккомодации. Поэтому, когда аккомодация все же наблюдается после длительного использования атропина, очевидно, что это должно происходить из-за какого-то другого фактора, либо же факторов, отличных от хрусталика и цилиарной мышцы. То, что мы наблюдаем такие случаи, противоречащие общепринятой теории, в действительности, имеет колоссальную значимость, и если следовать этим теориям, то прочие факты, приведенные в этой главе, являются в одинаковой степени необъяснимыми. Однако, все эти факты полностью соответствуют результатам моих экспериментов на глазных мышцах животных и моим наблюдениям за поведением изображений, отраженных от различных частей глазного яблока. Они также ярко подтверждают свидетельства экспериментов с атропином, показавшие, что аккомодация не может быть полностью и безвозвратно парализована, если только не ввести атропин глубоко в глазницу, добравшись, таким образом, до косых мышц, реальных мышц аккомодации, тогда как нельзя было помешать гиперметропии, стимулируя электричеством глазное яблоко, без такого же приема использования атропина, который позволяет парализовать прямые мышцы.

Как уже было замечено, факт того, что после удаления хрусталика вследствие катаракты, глаз всегда оказывается аккомодирующим так же хорошо, как он это делал до того, широко известен. Многие из таких фактов довелось наблюдать и мне самому. Такие пациенты не только читали шрифт «диамант» исключительно в очках для дали с тринадцати и десяти дюймов и ближе, но также один мужчина мог читать его вообще без очков. Во всех этих случаях ретиноскоп регистрировал то, что видимое действие процесса аккомодации было реальным и происходило не за счет «интерпретации кругов рассеяния» или какими-либо другими методами, которыми обычно объясняются те явления, с объяснением которых они имеют особенные затруднения, а точной фокусировкой на необходимые расстояния.

Излечение пресбиопии (см. Главу ХХ) должно также быть добавлено к клиническим свидетельствам против принятой теории аккомодации. Согласно теории о том, что хрусталик является фактором в аккомодации, такие излечения должны быть абсолютно невозможными. Факт того, что отдых глаз улучшает зрение при пресбиопии, был замечен остальными, и его отнесли к предположительному факту того, что отдохнувшая цилиарная мышца способна на короткое время влиять на затвердевший хрусталик. Но когда можно понять, если это происходит на какие-то мгновения на ранних стадиях этого состояния, то что не поддается пониманию, так это то, что этими средствами получают постоянные облегчения этих состояний, или что на хрусталики, которые, как говорят, "тверды как камень", даже на одно мгновение это не должно оказать никакого воздействия.

Сила истины в собранных в ее пользу фактах. Любая рабочая гипотеза подтверждает свою несостоятельность быть истиной, если хотя бы единственный факт не соответствует ей. Общепринятой теории аккомодации и причин аномалий рефракции еще необходимо объяснить огромное количество фактов. В течение более чем тридцати лет клинического опыта я не наблюдал ни одного факта, который бы не был в соответствии с моим убеждением в том, что хрусталик и цилиарная мышца ничего общего с аккомодацией не имеют и что изменения формы глазного яблока, от которых зависят аномалии рефракции, не постоянны. Моих клинических наблюдений достаточно для того, чтобы продемонстрировать этот факт. Они также достаточны для того, чтобы показать, как аномалии рефракции можно воспроизвести намеренно, и то, как они могут быть вылечены временно, на несколько мгновений, или постоянно, путем непрерывного лечения.

  1. Некоторые специальные вещества обладают способностью расширять зрачок (мидриаз) и, следовательно, называются мидриатиками. В то же время они оказывают ослабляющий эффект на цилиарное тело, и когда его усиленно применяют, он полностью парализует способность аккомодации, таким образом, показывая то, что глаз какое-то время не изменяет своего фокуса на самой дальней точке. – Герман Снеллен: Мидриатические и Миотические Системы Заболеваний Глаза, под ред. Норриса и Оливера (Herman Snellen Jr.: Mydriatics and Myotics System of Diseases of the Eye, edited by Norris and Oliver), 1897-1900, том II, стр.30.
  2. При простом гиперметропическом астигматизме один осевой меридиан в норме, а другой – под прямым углом к нему – более выпуклый. При простом миопическом астигматизме противоположное имеет место: один главный меридиан – нормальный, а другие – под прямыми углами к нему – более выпуклые. При смешанном астигматизме один осевой меридиан слишком плоский, другой – слишком выпуклый. При сложном гиперметропическом астигматизме оба осевых меридиана более плоские, чем при норме. Один уплощается больше, чем другой. При сложном миопическом астигматизме оба более выпуклые, чем при норме; один более выпуклый, чем другой.

 
002.jpg